В течение столетия — с середины XVII до середины XVIII века — слободские казаки были важным звеном в цепи казачьих войск, охранявших рубежи России.

Возникновение слободского казачества связано с заселением и освоением в XVII веке обширной территории между реками Псел и Дон на южной окраине Московского государства (ныне территория Сумской, Харьковской и севера Донецкой областей Украины, часть территории Белгородской и Воронежской областей России). Земли эти, входившие прежде в состав Древнерусской державы, пришли в запустение после монгольского нашествия и с тех пор именовались в народе просто «дикое поле». Покой необозримой и безлюдной степи нарушали лишь отряды крымских татар, направлявшихся по степным тропам — сакмам — в очередной набег на русские земли. Дабы оградить от набегов свое государство, русские цари, начиная с Ивана Грозного, укрепляли южную границу. По их повелению насыпались валы, рубились засеки, строились крепости, заселялось «дикое поле» служилыми людьми. С конца XVI века сюда устремились украинцы из Речи Посполитой, спасаясь от феодального, национального и религиозного угнетения. Московские власти дружелюбно смотрели на переселение украинцев, царские инструкции приказывали пограничным воеводам, «чтоб тем выходцам... дурна и грабежу и кражи и никакова насиль-ства ни в чем не делали и ничего не отымали и ни в чем оману не делали». Им было разрешено занимать пустующие земли, выдавалось денежное и хлебное жалование.

Они же со своей стороны должны были нести службу и прикрывать «государевы украйны» от нападений татар. На освоенных землях переселенцы создали своеобразную административно-территориальную и военную организацию, получившую наименование слободских черкасских полков. «Название полков слободскими, — писал один из первых их историков Г. Квитка, — произошло от поселившихся слобод, кои переименованы местечками, а название черкасами потому, что первоначальные семейства, пришедшие для поселения... вышли из повета Черкасского, Староства Чигиринского, бывших в польском владении, за которыми и из других областей и разных племен приходившие... приняли наименование вообще черкасами».

Следует отметить, что в XVII веке термин «слободской» применительно к полкам и краю в целом известен не был. Первое его употребление в документах датируется 1732 годом. А с момента своего появления полки именовались просто по городам с непременным добавлением слова «черкасский».

Датой основания Харьковского, Изюмского и других слободских полков считался 1651 год. Датировка эта спорная, ибо не подтверждается архивными документами. Историограф Харьковского полка Евгений Альбовский считал, что «стоящий на знаменах полка год можно объяснить годом появления черкас на харьковском городище, пришедших, как это допустить можно, уже с воинским устройством». Историк Изюмского полка Николай Гербель связывает эту дату с появлением переселенцев в районе современного Изюма и основанием там укрепленного поселения, названного Изюмский Окоп. Действительно, исторические хроники свидетельствуют, что после поражения в 1651 году под Берестечком и заключения с Польшей тяжелого для Украины Белоцерковского договора, гетман Богдан Хмельницкий «позволил утесняемому от ляхов народу вольно сходить из городов... в Великую Россию на житье. Из того времени начали оседать Сумы, Лебедин, Харьков, Ахтырка и иные слободские места аж до реки Дону казацким народом». Очевидно, именно память об этом массовом исходе украинского населения на территорию нынешней Харьковщины и побудила позже считать именно 1651 год датой возникновения Харьковского и Изюмского полков. На самом деле процесс формирования полковой системы занял достаточно длинный промежуток времени. Историк В. Данилевич датировал окончание этого процесса для Харьковского полка между августом 1659 и апрелем 1660 года. Изюмский полк как самостоятельная единица выделился из Харьковского в 1688 году.

С зарождением полка связано и основание города. Из челобитной воеводы Селифонтова следует, что в 1654 году харьковские черкасы проложили дорогу по Чугуевскому уезду. Это значит, что в 1653 году Харьков уже существовал. В другой челобитной — попа «Иванища» Анфимова белгородской церкви Св. Николая Ратного — упоминается, что в 1654 году в церковной вотчине по рекам Харьков и Лопань «построились и живут черкасы» и «прежь» того пришло 37 человек. А за 1655 год есть «Список харьковским черкасам». В нем 588 казаков, разделенных на 6 сотен, во главе атаман — Иван Федорович Кривошлык. В 1656 году в Харьков назначен воевода строить крепость и «черкас ведать во всем».

Неожиданно царский наместник столкнулся с трудностями. Оказалось, что харьковские жители уже построили крепость-острог, «по своему черкасскому извычаю низок и редок»; когда же воевода Селифонтов решил перестроить его и повел «на городовое дело бревна возить», черкасы «учинились непослушны», объявив, что «делать нам такой острог не в мочь и всем де нам от такова острожного дела разбрестись розно потому что... мы людишки бедные голодные еще пашни не распахали и хлебом не обзаводились и дворами не построились». Воевода написал жалобу самому царю, сетуя на харьковских черкас, которые «острожного дела не делают и... на отъезжие сторожи... не ездят и в приказную избу сторожей и деньщиков... не дадут и для твоего государева дела послать по них некова и беспрестанно пьют бражничают и унять их неким...». Но Москва хранила молчание, не желая конфликтовать с новыми поддаными, ясно сознавая пользу от них для безопасности южных рубежей.

В конце концов к 1658 году крепость была построена. В ней на вооружении находилось семь пушек, 149 ядер — и ни одного пушкаря. В следующем году пушек стало девять, пушкарей по-прежнему не было. Да и самой артиллерии для такого большого острога было маловато. Сохранилось подробное описание крепости, относящееся к 1663 году: «Харьков город ставлен дубовым острогом с обламы (брустверы) и з котки (бревна для скатывания на неприятеля. —Авт.) и з помосты и з засыпными тарасы (стена, состоящая из двух рядов бревен, между которыми насыпана земля, камни и т. п., а сверху устроен бруствер. — Авт)... тын и ров около города в глубину и в ширину дву сажен а по городу в стенах десять башен все крыты дранью... по городу наряду десять пищалей железных одинацатая медная да пищаль затиная а к одинацати пищалем железных ядер четыреста два ядра да в казенном же погребе зелейныя казны восемь бочек больших и малых...».

Город рос, и к 1670 году к крепости была сделана пристройка — «острог стоячим дубовым лесом с обламы и с котки... в остроге 3 проезжие башни да башня глухая по мере острожные стены меж тех башен — 243 сажень». Гарнизон состоял из 80 человек — «детей боярских городовыя службы» — да 135 полковых казаков, оставленных «для бережения города от приходу воинских людей». Со временем гарнизон значительно вырос: в 1673 году одних только «черкас городовыя службы» стало 1162 человека, правда, вооружены из них были только 13. За всю историю своего существования Харьковской крепости не довелось пережить ни одной осады, ни одного штурма. Единственный случай боевого применения ее артиллерии зафиксирован 11 марта 1668 года. Палить пришлось не по туркам или татарам, а по своим же бунтовщикам. При этом одну пушку разорвало. Сказанное отнюдь не умаляет значения крепости как убежища, не единожды служившего спасением окрестному люду от всякого рода налетчиков и грабителей.

Понятие «слободской полк» включало в себя определенную территорию со всеми находящимися на ней городами, селами и хуторами, объединенную под верховенством выборного лица — полковника, обладавшего в пределах полка фактически неограниченной властью. Выбирался полковник полковой старшиной, как правило на пожизненный срок. Он ведал всеми военными, административно-хозяйственными, судебными делами. Издаваемые им указы-универсалы имели силу закона. Власть полковника символизировали так называемые клейноды: полковничья булава-пернач, украшенная золотом или серебром с драгоценными камнями, знамя с изображением святого — покровителя полка, полковая печать и полковая музыка.

Первое упоминание о полковнике в Харькове относится к 1660 году, но имя его неизвестно. В 1664—1665 и 1667 году под титулом Харьковского полковника встречается имя Ивана Дмитриевича Сирко — легендарного кошевого атамана запорожских казаков. В это время он с семейством проживал в им же основанной слободе Артемовка, в окрестностях Харькова. Слава бесстрашного кошевого — грозы басурман — достигла и Слобожанщины, и местные казаки выбрали Ивана Сирко полковником. За успешное отбитие татарского полона под Балаклеей Сирко был награжден царским жалованием. Но мятежная душа казацкого вожака не знала покоя. В 1668 году Сирко выступил на стороне И. Брюховецкого, взбунтовал окрестных черкас и после неудачной попытки захватить Харьков навсегда покинул пределы края.

< Хорунжий

В том же году на короткий срок полковником стал Федор Репка. Однако есть основания полагать, что первые полковники не были таковыми в полном смысле этого слова, а являлись лишь военными вождями харьковских казаков. Первым полковником, чьи полномочия подтверждены жалованной грамотой царя Алексея Михайловича, был Григорий Ерофеевич Донец. Ко времени его правления (1668—1691 гг.), очевидно, и относится завершение создания Харьковского полка как административно-территориальной единицы. Он же стал основателем г. Изюма (1681 г.) и Изюмского полка (1688 г.). А первым полковником Изюмского полка стал его сын — Константин Григорьевич.

В истории Харькова и Харьковского полка Григорий Донец — фигура заметная, а поэтому заслуживает особого внимания. Происхождение его до сих пор остается загадкой. Д И. Багалей считал, что фамилия Донец указывает на выходца с Дона. В пользу этого предположения говорит и тот факт, что Донской атаман в письмах к Харьковскому полковнику именует его как старого знакомого — полковником Грицком. Сам Григорий Ерофеевич распространял версию, согласно которой он принадлежал к польскому шляхетскому роду Захаржевских. Оттого и его потомки стали писаться Донец-Захаржевскими. Евгений Альбовский, изучив многие документы, решительно отвергал сказку о «шляхетном» происхождении Григория Донца и дал ему следующую характеристику: «Это простой казак, энергичный, умный, хотя даже неграмотный... несправедливый к своим подчиненным, хитрый и до крайности жадныйк наживе». Почти четверть века «простой и жадный к наживе» казак стоял во главе Харьковского полка. Отличился во многих сечах с татарами, присоединил к своему полку соседний — Балаклейский, создал новый полк — Изюмский и стал основателем старшинского рода, давшего слободским полкам пять полковников (двух — Харьковскому, двух — Изюмскому и одного — Сумскому).

В своей деятельности полковник непосредственно опирался на полковую старшину: обозного, судью, есаула, хорунжего, писарей. Полковой обозный ведал артиллерией и крепостями. Он же мог замещать полковника в случае болезни или отъезда. Есаул выступал в качестве помощника в чисто военных делах. Хорунжий командовал полковой гвардией — хорунжевыми казаками, полковой музыкой и оберегал полковое знамя. Два полковых писаря-секретаря вели: один военные, другой гражданские дела. Для решения важных вопросов жизни полка старшина во главе с полковником собирались на совет — полковую раду, где все имели при голосовании один голос, а полковник — два. Полк в административном и военном отношении делился на сотни. Численность сотен и их количество в полку были в разное время неодинаковы. Власть в сотнях строилась по образцу полковой: сотник, судья, есаул, хорунжий и писари составляли сотенную старшину. Сотника выбирала полковая старшина, а сотенную — он подбирал себе сам.

Все население полка составляли казаки, мещане и крестьяне. Основным элементом были, конечно, казаки. Они делились на две большие группы: выборные казаки (они же ранговые, реестровые или регистровые, они же компанейцы) и подпомошники. Первые должны были нести военную службу, вторые — снаряжать их для этого, снабжать провиантом и т. п. На одного выборного казака приходилось от двух до восьми подпомошников. Число выборных к концу XVII века составляло в Харьковском полку 850 человек. Вооруженные пиками, саблями, пистолетами и ружьями, конные компанейцы и составляли собственно полк как военную единицу.

Хотя территория Слободской Украины считалась частью Российского государства, она пользовалась практически полной внутренней автономией. Властные функции центра ограничивались утверждением в должности избранных полковников: сначала Белгородским воеводой, позже — специальными царскими грамотами.

Чугуевский полк возник иначе, чем Харьковский и Изюмский.

Начало ему было положено основанием Чугуевской крепости по указу царя Михаила Федоровича от 20 февраля 1626 года. Крепость, предназначенная охранять южные рубежи Московского государства, была населена стрельцами и служилыми людьми Белгородского воеводства. В 1б38 году в Чугуеве появилась большая группа украинских казаков во главе с гетманом Яковом Остряницею. Пребывание их было недолгим. В 1641 году вследствие внутренних раздоров гетман был убит, а большая часть переселенцев покинула Чугуев. Тогда Михаил Федорович повелел «черкасские дворы в Чугуевском остроге со всякими пожитками» отдать стрельцам, которые пожелают поселиться там «навечно». Таким образом, Чугуев возник и развивался как русский город. Оружие, порох и хлебное жалование его жители получали от казны, за что получили название «царских кормовых казаков». Значительную роль в процессе формирования из чугуевцев особого военно-служилого сословия сыграло введение в середине XVII века так называемых «поручных записей». Казаки, перед именем царя, поручались друг за друга, чтобы им «с Чугуева не сбежати и Государю не переменить... и Государева денежного и хлебного жалованья... не пропить и не проворовать... и с Государевыми недругами никакими воровскими грамотками не ссылатьца».

< Казак

В отличие от слободских казаков, чугуевцы прямо подчинялись Белгородскому воеводе и числились в составе Белгородского полка. В 1658 году чугуевские казаки участвуют в походе русского войска под Смоленск. Известно, что в этот поход они выступили под собственным знаменем из алой тафты с изображением святых угодников Дмитрия Солунского и Георгия Победоносца, следовательно, представляли собой самостоятельную воинскую единицу

Из изложенного следует, что Чугуевский полк ведет свое существование со времени царя Алексея Михайловича, но на скобе Георгиевского штандарта значился 1698 год. Последнее обстоятельство можно объяснить тем, что надпись сделана в 1838 году, когда еще были неизвестны многие факты, относящиеся к XVII веку. А 1698 год выбран потому, что в этом году Петр I, приказав упразднить все поместные войска, сделал исключение для трех сотен Чугуевских казаков, к которым были присоединены поселенные здесь же крещеные калмыки. Таким образом, официальная дата возникновения Чугуевского полка так же условна, как Харьковского и Изюмского. С момента своего появления слободские и чугуевские казаки оказались на переднем рубеже борьбы Русского государства с турецко-татарской агрессией. Большие и малые набеги на слободские земли случались практически ежегодно.

Наиболее опустошительными были набеги в 1661,1662,1680,1691 годах. В ходе только последнего из них было убито и уведено в плен более двух тысяч человек и угнано почти 10 тысяч голов скота, сожжено 65 дворов и один хутор. В 1679 году татары разорили Чугуев, в 1690 — ворвались в Изюм. Но, несмотря на большие жертвы в этой беспощадной войне, росла и сила ответного сопротивления. «Приходили под Чугуев с ногайской стороны из-за реки Донца татары... И под городом, государь, с твоими московскими стрельцами и со всякими Чугуевскими служилыми людьми был бой. И Божьей милостью и твоим государским счастьем татар от города отбили, слободы жечь не дали и многих татар побили и переранили...» — рапортовал в Москву чугуевский воевода князь Голицын в 1641 году.

Харьковские казаки под водительством своего полковника Григория Донца не раз наносили врагам жестокие удары. В 1672 году он разбил татар под Мерефой. В 1679 году разгромил десятитысячную орду под стенами Харькова, «многих побил, в реках потопил и разогнал по лесам». На следующий год снова разбил татар, на этот раз у Золочева. Тогда же казаки Харьковского полка начали строительство двухсотверстного защитного вала по рекам Донец и Мжа.

В 1693 году Федор Григорьевич Донец, ставший Харьковским полковником после смерти отца, отразил набег султана Нураддина с 15000 татар и турок, причем взял в плен 14 «важных поганцев».

В постоянных битвах совершенствовалось воинское искусство казаков: умение совершать быстрые переходы и внезапные нападения, действовать из засады, а если придется — «сидеть в осаде». В одном документе, датированном 1697 годом, где речь идет о посылке войск на отражение очередного набега татар, о чугуевцах сказано: «Чаем их такими людьми многих не упустят».

Серьезным испытанием для слободского казачества стали события, связанные с интригами гетманов И. Выговского (1658 г.) и И. Брюховецкого (1668 г.). Во имя удовлетворения собственных политических амбиций эти представители украинской шляхты пытались разорвать союз с Россией и искали покровительства у ее врагов — Речи Посполитой и Османской империи. Призывы гетманов «отложиться» от России не встретили поддержки у слобожан. Разгневанный Брюховецкий послал против них верных казаков и своих союзников татар, которые «в Чугуевском и Харьковском уезде села, и деревни, и хлеб выжгли и многих людей побили и в полон поймали». Харьков встретил сторонников Брюховецкого пушечными залпами с крепостных стен, а полковник Ф. Репка нанес им поражение в бою под Змиевым.

Поведение слобожан во время мятежа было отмечено специальными грамотами Алексея Михайловича. Казаки Харьковского полка были пожалованы «за их... прежния и нынешния службы и за разорение, что им учинилось... после измены Ивашка Брюховецкого, и за осадное сидение отменой всех пошлин на занятие промыслами, прощением недоимок и возвращением взятых ранее оброков... всего на нынешний год и на прошлые годы две тысячи двадцать пять рублев с полтиною...». Сумма по тем временам весьма значительная, свидетельствующая, как высоко ценили верность слободских казаков своему престолу российские монархи.

Слободские казаки не ограничивались лишь защитой собственных очагов от вражеских нападений. В составе русского войска они принимали участие в Крымских походах 1687 и 1689 годов. Хотя походы были неудачными, они свидетельствовали о серьезном стремлении русского правительства раз и навсегда покончить с очагом постоянной военной угрозы у южных границ. Их логическим продолжением стали Азовские походы Петра (1695—1696 гг.). Харьковские и Изюмские казаки состояли в армии Б. П. Шереметева, которая своим движением к низовьям Днепра должна была отвлечь внимание турок и татар от осажденного Азова. Слободские полки в этом походе находились под командой гетмана И. С. Мазепы. Вместе с украинскими казаками они принимали участие в осаде и взятии Кезикермена и других турецко-татарских крепостей на нижнем Приднепровье. После получения известия о взятии Азова казаки были отпущены по домам. Последний в XVII столетии поход с участием слободских казаков состоялся в 1698 году. Армия под предводительством князя Долгорукого подошла к самому Перекопу, но, так и не сумев преодолеть его укреплений, повернула назад. В 1700 году с Турцией был подписан мир. Но для слободских казаков передышка оказалась недолгой. Их ждало новое поприще, на этот раз на берегах Балтики, в войне, получившей название Великой Северной.

Выступив в поход в октябре 1700 года, слободские полки прибыли на театр военных действий после разгрома русских войск под Нарвой. Они оказались в отряде Б. П. Шереметева, стоявшем в районе Пскова. Осторожный Борис Петрович, имея от царя приказ «ближних мест беречь и иттить в даль, для лутчаго вреда неприятелю», не рисковал вступить в открытый бой со шведами, а вел против них «малую войну». Казаки идеально подходили для таких действий. «Здесь, говорит историк, — они применили свою опытность и умение, выработанные в беспрерывной войне с татарами, роль которых они превосходно исполнили, внося страшные опустошения в землю неприятельскую, предавая все огню и мечу и забирая пленных обоего пола, словом, и сами татары не могли бы лучше очищать страну от жителей и их*имущества». Тут же действовали и чугуевцы. «Чугуевские казаки и калмыки своими набегами от Печерска-Монастыря в Ливонии много вредили неприятелю», — находим мы запись в «Журнале Петра Великого».

В декабре 1701 года Шереметев двинулся «за свейский рубеж» и нанес поражение отряду генерала Шлиппенбаха у Эрестфера. В сражении отличились слободские казаки. Они первыми начали бой, атаковав и уничтожив шведский авангард, а в конце его на протяжении трех километров преследовали бегущего противника. Победа у Эрестфера была первым крупным успехом русского оружия в Северной войне. В Москве в ее честь был дан пушечный салют. На радостях Петр I произвел Б. П. Шереметева в фельдмаршалы.

Летом 1702 года Шереметев снова вторгся в Ливонию и в битве под Гуммельсгофом, где участвовали и слободские полки, окончательно разгромил Шлиппенбаха. После победы фельдмаршал стал полным хозяином в Ливонии и разослал во все края отряды казаков для его разорения. Их действия оказались настолько успешными, что вскоре проблема снабжения встала и перед русскими войсками. Осенью Шереметев с богатой добычей вернулся в Псков. «Больше того быть стало невозможно, в конец изнужились, крайне обез-хлебели и обезлошадели и отяготились по премногу как ясырем и скотом, и пушки везть стало не на чем...», — объяснял он Петру причины своего отступления. Тогда же «обезлошадевшие» слободские полки были отправлены на родину. Чугуевцы остались при армии и участвовали во всех крупных сражениях и осадах.

Осенью 1707 года на Дону началось широкое народное восстание, доставившее петровским властям наибольшие хлопоты и неприятности в самый разгар Северной войны. Движение возглавил атаман Трехизбянской станицы Кондратий Булавин. К весне 1708 года волнения охватили огромную территорию и докатились до Слобожанщины. Сюда двинулись булавинские атаманы Семен Драный и Никита Голый с отрядами донских, запорожских казаков и беглых крестьян. В начале июня около Валуек они разгромили Сумской полк, убив полковника и многих старшин. Харьковский полковник Федор Шидловский с Харьковским и Изюмским полками заступил путь булавинцам. Под вечер 1 июля в урочище Кривая Лука неподалеку от Тора (Славянск) разыгрался жестокий пятичасовой бой. Полторы тысячи повстанцев были порублены, потоплены в Донце и болотах и с ними атаман Драный. Поражение под Тором оказало губительное влияние на ход восстания: против Булавина казацкая старшина составила заговор, и он был убит, после этого движение пошло на убыль. Обрадованный Петр прислал на имя Шидловского грамоту, где «милостиво похвалил» казаков за верность, которую они «действом показали».

Снова под знамена харьковские и изюмские казаки были призваны во время вторжения Карла XII на Украину. В их задачу входило оборонять границы края и постоянными нападениями тревожить противника. Казаки исправно выполнили свой долг. Они висели на тылах шведов, ежедневно угоняли коней, убивая фуражиров и держа солдат в непрерывном напряжении. Переход Мазепы в шведский лагерь не повлиял на решимость слободских казаков противостоять нашествию. Универсалы гетмана не находили отклика у слобожан, а его приверженцы избивались наравне с захватчиками. В бумагах петровского писаря П. Н. Крекшина имеется запись, что казаки Чугуева составили «партию» в 250 человек и, атакованные 27 апреля 1709 года запорожцами-мазепинцами, одержали полную победу, изрубили до полутораста изменников и взяли в плен 29 человек.

В январе 1709 года неприятель вплотную приблизился к Слобожанщине. Харьков готовился к обороне.- велено было заготовить лес для починки крепостных стен. Мера эта запоздала: в первых числах февраля Карл XII вступил в Слободскую Украину со своими драбантами, с семью или восемью кавалерийскими полками и артиллерией. Его путь лежал через Красный Кут на Харьков. Но 11 февраля у села Городное шведы столкнулись с русским отрядом. Произошел жестокий бой, в ходе которого король едва не попал в плен. «Известия об этом деле неясны, — писал Н. Костомаров, — достоверно только то, что это сражение, совершенно бесполезное для шведов, как и весь поход их в Слободской край, обессилило шведскую армию». В результате шведы повернули на юг — к Полтаве.

В апреле Харьков на короткое время становится центром, откуда Меншиков, ведавший военными делами на Украине, руководил ходом боевых действий. На пути в армию под Полтаву 2 июня царь Петр осмотрел Харьковскую крепость. Им были даны указания углубить ров, подсыпать валы, построить пять бастионов. Но все приготовления оказались ненужными: вскоре пришло известие о славной Полтавской виктории.

Скудость документальных материалов не позволяет восстановить все подробности участия Харьковского и Изюмского полков в отражении шведского нашествия. Известно, что полки были в боях со шведами у Опошни и под Веприком в январе 1709 года, но детали неизвестны. В Полтавской битве слободские казаки не участвовали, а после нее были оставлены охранять южные границы, на которые снова стали покушаться татары и нашедшие убежище у турок запорожцы-мазепинцы.

Северная война закончилась в 1721 году подписанием Ништадтского мира. В связи с этим событием Петр направил 18 сентября 1721 года Харьковскому полковнику Г. С. Квитке специальное послание. Сообщая о «прекращении так долговременной войны и заключении так славного и пожелаемого мира», царь повелевал «отправлять празднественное с молебным пением торжество в разные времена троекратно».

В октябре 1721 года в церквях Слобожанщины звонили колокола, вознося хвалу Богу «за такое миротворение в пользу верных своих...». Никто не думал, что колокола звонят и по казачьим вольностям и привилегиям, наступление на которые началось уже в год Северной войны.