Тома Воскресенской летописи
• Том 7. VII. Летопись по Воскресенскому списку▼
• Том 8. VII. Продолжение летописи по Воскресенскому списку▼
Воскресенская летопись — летопись, представляющая собой общерусский летописный свод XVI века, учитывающий в отражении событий интересы великих князей московских, один из первых по богатству использованных материалов и по полноте известий. Названа по списку, принадлежавшему Воскресенскому монастырю в Новом Иерусалиме.
В настоящее время известно 13 списков Воскресенской летописи сер. XVI — нач. XIX в. Среди них нет ни одного, который содержал бы весь текст летописи с древнейших времён до 1541 г. Наиболее древними и исправными являются следующие 10 списков сер. — 2-й пол. XVI в.: Быстровский (ГПБ, собр. Быстрова, № 2), сохранивший текст за 913—1340 гг.; Воскресенский (БАН, 34.5.24), содержащий текст до 1347 г.; Алатырский (БАН, 16.3.1) — до 1347 г.; Мазуринский (ЦГАДА, собр. Мазурина, № 1530) — до 1451 г. и отрывки за 1460—1461, 1492—1493, 1496 гг.; Библиотечный I (ГПБ, F.IV.239) — до 1230 г.; Парижский (ГПБ, F.IV.678) — за 1354—1541 гг.; Синодальный (ГИМ, Синод. собр., № 144) — за 1347—1541 гг.; Уваровский (ГИМ, собр. Уварова, № 567) — за 1347—1541 гг.; Археографический (ЛОИИ, собр. Археограф. комиссии, № 243) — за 1479—1541 гг.; Библиотечный II (ГПБ, F.IV.585) — с середины главы 56 третьего оглавления (помещённого в начале списка) до 1541 г. Остальные три списка являются более поздними копиями Археографического и Библиотечного II списков. Выборка из данной летописи содержится в ГБЛ, собр. Гранкова, № 1 (врем.), посл. четв. XVI в. Списки, доводящие изложение до 1541 г., обрываются в разных местах. Лишь в Археографическом списке имеется текст, который утрачен в других списках Воскресенской летописи: «Воеводы же великого князя пришли к городу, а царь по вестем поспешил от города проч с всеми людми. И воеводы за царем пошли часа того, к Дону пришли, а царь уж Дон перевезся; и воеводы за царем отпустили немногих людей, а сами възвратишяс». Этот текст представляет собой окончание рассказа о нашествии крымского хана Сафа-Гирея (август 1541 г.).
Время составления Воскресенской летописи определяется довольно точно. В списке русских митрополитов, помещённом во введении, последним назван Макарий (ПСРЛ. Т. 7. С. 239), а он стал им 19 марта 1542 г. В списке литовских князей рядом с именем Сигизмунда I имеется пояснение «нынешний король» (там же. С. 256), а он был королём до 8 октября 1544 г. Следовательно, Воскресенская летопись была составлена между 19 марта 1542 г. и 8 октября 1544 г.
Разрешить вопрос о политических симпатиях и антипатиях составителя Воскресенской летописи помогает сравнение изложений одних и тех же событий в разных источниках XVI в., а также анализ умолчаний составителя этой летописи. Сравнение описания истории заточения в темницу князя Юрия Ивановича (1533 г.) в Воскресенской летописи (ПСРЛ. Т. 8. С. 286) и Никоновской летописи (там же. Т. 13, ч. 1. С. 78-79), а также князя Андрея Ивановича Старицкого (1537 г.) в Л. В. (там же. Т. 8. С. 292-294) и в Летописях Софийской II (там же. Т. 6. С. 301-303), Вологодско-Пермской (там же. Т. 26. С. 317-318) и в Повести о поимании князя Андрея Ивановича Старицкого показывает, что составитель Воскресенской летописи в одном случае пытался оправдать Андрея Шуйского, а в другом — опорочить Ивана Фёдоровича Овчину Телепнева-Оболенского, врага Шуйских. Под 1538—1540 гг. Воскресенская летопись умалчивает о событиях, помещение которых в летописи могло либо скомпрометировать, либо быть неприятным Шуйским. Всё это позволяет предположить, что Воскресенская летопись составлена сторонником Шуйских. Мы не имеем данных, позволяющих установить имя составителя. Предположение В. С. Иконникова о составлении Воскресенской летописи митрополитом Иоасафом следует признать неосновательным, так как в то время, когда составлялась данная летопись, он был сослан в Кирилло-Белозерский монастырь, где вряд ли мог заниматься её составлением; кроме того, он был сторонником Бельских, а не Шуйских.
Дошедший до нас текст Воскресенской летописи представляет собой её третью редакцию. Ещё А. А. Шахматов в отзыве на работу И. А. Тихомирова высказал гипотезу о существовании трёх редакций Воскресенской летописи — доведённой до декабря 1533 г., до 1537 г. и до 1541 г. Для этого утверждения Шахматов привел сравнение второго и третьего оглавлений, помещённых перед Воскресенским и Алатырским списками Воскресенской летописи. Привлечение оглавлений Парижского списка Воскресенской летописи, двух «Летописцев вкратце» XVI в. (ГИМ, Синод. собр., № 939, 940), составленных на основе Воскресенской летописи, статьи «О боярех, которые у великих князей в духовных писаны», сохранившейся только в Библиотечном I списке, а также сравнение текстов Воскресенской летописи и летописи Львовской позволяют уточнить вывод Шахматова и высказать предположение, что первоначальная редакция Воскресенской летописи. доводила изложение до конца августа 1533 г. и что работа над ней была начата ещё при жизни Василия III, т. е. до начала декабря 1533 г.
А. А. Шахматов в «Обозрении» и В. В. Лаптев провели сравнение Воскресенской летописи с предшествовавшими ей летописями. В результате Шахматов пришел к выводу, что в основе Л. В. лежит Летописный свод Московский великокняжеский 1479 г., систематически сближенный с текстом Летописи Софийской I по списку Царского, а Лаптев отнёс к числу непосредственных источников Московский свод 1479 г., список Царского CIЛ, официальную Московскую летопись, возможно, свод 1499 г. и свод 1520 г., составленный на основе свода 1518 г., Тихоновскую редакцию Ростовского свода, отдельные повести, сказания, жития и материалы царского архива (дипломатические, разрядные книги, церковные, военные и т. д.). Нами проведено сравнение Воскресенской летописи не только с предшествующими, но и современными ей летописями (Летописным сводом Московским великокняжеским кон. XV в., летописями Новгородской IV, Симеоновской, СIЛ по списку Царского и СIIЛ по Архивскому списку, Вологодско-Пермской, Типографской, Львовской, Никоновской, Иоасафовской), в результате чего сделан вывод, что источник Воскресенской летописи не может быть возведён ни к одному из сохранившихся предшествовавших ей сводов: при сравнении Воскресенской летописи с предшествовавшими сводами обнаруживается, что известия одного года иногда взяты из двух или трёх летописей, но в современных Воскресенской летописи летописях эти известия встречаются в том же сочетании, что и в Воскресенской. Сравнение её с современными ей летописями указывает на обратное: в одних случаях они содержат тексты, почти тождественные с Воскресенской летописи, в других описание событий имеет редакционные отличия, в третьих случаях в них излагаются события, отсутствующие в Воскресенской летописи. Мы полагаем, что было два основных летописных источника, в чистом виде не сохранившихся: московский свод 1526 г., отразившийся также и в Вологодско-Пермской летописи второй редакции и СIIЛ по Воскресенскому списку, и Тихоновская редакция Ростовского свода 1489 г., явившаяся источником и Типографской летописи, а также использованы материалы царского архива. Воскресенская летопись оказала значительное влияние на последующее летописание: редакция августа 1533 г. была источником Львовской летописи, редакция 1541 г. — источником дополнительного текста списка Оболенского Никоновской летописи за 1521—1541 гг., на её основе составлен ряд кратких летописцев.
С. А. Левина
Полное собрание русских летописей. — Т. 7. VII. Летопись по Воскресенскому списку / Под. к изд. Я. И. Бередниковым и А. Ф. Бычковым; под ред. А. С. Норова. — СПб.: Типография Эдуарда Праца, 1856.
Полное собрание русских летописей. — Т. 8. VII. Продолжение летописи по Воскресенскому списку / Под ред. А. Ф. Бычкова. — СПб.: Типография Эдуарда Праца, 1859.